такие, словно железная она, кошка эта, будто палкой крепкой меня лупят. Боль адская, бежать не могу уже, а тварь эта не отстает, то слева в ноги бросится, что аж в глазах темнеет, а то справа приложится.
Чувствую, не отстанет от меня, скотина эта, пока с ног не собьет. А если собьет, то думаю, в живых меня точно больше никто не увидит. Вот тогда то, я испугался по настоящему, вот тогда, и молитвы вспомнил, и имя Господа нашего. До самого утра она надо мной издевалась, а с рассветом будто растаяла в тумане.
Целый день я пытался дорогу обратно найти, даже умопомраченье какое-то началось, а ночью снова она пришла, кошечка серая. Что дальше было, смутно помню, но скажу одно, она меня не свалила. Потому, говорит, я сейчас с тобой и разговариваю. И еще, скорее всего, я планы ее нарушил, и Аля где-то там в лесу блуждает, а может вышла на дорогу уже куда-нибудь. Но то, что она, ведьма эта, а это она была, можешь не сомневаться, от Али отстала, когда на меня переключилась, в этом я уверен на все сто процентов.
Максимильен замолчал, выдержал паузу, взял бокал и выпил его залпом.
— Вот, юноша, вам и рассказ, который я услышал очень давно, поэтому, я и не стал говорить Бартеломью, что Али больше нет. Нас собрали в лагере недели через две тогда, и говорят, что нашли неподалеку труп молодой девушки, по описанию похожей на нашу Алю.
Там конечно звери лесные постарались, поэтому хоронили ее в закрытом гробу. Родители говорят, даже не смотрели, тяжело это в объеденном лисами трупе дочь свою узнавать. Но по близости за это время никто не пропадал, поэтому, решили, что это Аля, подписали бумаги, где нужно, и все.
Он помолчал, немного, давая возможность гостю принять и переварить полученную информацию. А затем предложил все-таки доиграть начатую партию. К величайшему сожалению обеих сторон, соперник из пчеловода был никакой. Художник с легкостью обыграл его в эндшпиле, тем самым развенчав миф о непобедимости гостя.
Провожая Бимена до машины, Максимильен предложил, как-нибудь еще сыграть, но перед приездом, обязательно созвониться, и дал визитку, со своим личным номером. Они пожали друг другу руки, договорившись, что обязательно еще раз встретятся.
14. Предательство
Обычно, она не позволяла себе спать днем, но в этот раз обед был восхитительным и безупречно сытным. Готовить самой ей надоело давно, поэтому с одним из ресторанов был заключен долгосрочный контракт по приготовлению, и доставке обедов и ужинов на дом.
Ри встала со стула, и пройдя в соседнюю комнату, опустилась на диван, немного подумав, шумно выдохнула, и приняла горизонтальное положение, закинув одну ногу на спинку. Кровь активно двигавшаяся в ногах и голове, направила свое течение в область живота, туда где располагались пищеварительные органы, вгоняя, таким образом, обескровленный мозг в легкую дрему.
Тело утрачивало чувствительность, словно плотный диван с помощью магии меняли на ватное облако, какие-то образы начинали кружиться в ее воображении, нега окутывала тело, и тепло из живота начинало разливаться по всему телу.
Громкий телефонный звонок оборвал всю идиллию, даже в подушечках пальцев закололо, глаза оставались закрытыми, но сердце колотилось как бешенное. Наступила мучительная пауза между звонками. «Может показалось?» — надеялся мозг. Раздался второй звонок, такое ощущение, что еще громче, чем предыдущий.
Пришлось вставать, пока в третий раз не зазвонил. Она сняла трубку, и хриплым, от лежания на спине, голосом проговорила:
— Да! — пауза. — Алло.
— Привет, подруга! — Как-то буднично проговорила Ален.
— Здорово. — мрачным голосом ответила Ри. Ее снова начало тянуть в сон, и она хотела по-быстрому отвязаться от телефонного разговора, и вернуться в мир грез.
— Чего это ты хмурая такая, или занята чем, и я отвлекаю?
Вопрос подразумевал развернутый ответ, и поэтому, Риа Таббу мысленно попрощалась со своим дневным сном. Настроение было испорчено, и даже разговор с лучшей подругой не мог вернуть прежнее расположение духа.
— Да нет. Ни чем я не занята, отдохнуть хотела прилечь.
— На работе устала?
— Какой там на работе! Ложкой махала так, что уморилась.
— А я думала, что переводила там с кого-то на кого-то, ну или проклятье какое убирала? — не унималась Ален.
— Там все спокойно, пока. Ты же знаешь осенью у нас спад намечается, людям сейчас не до магии и колдовства. Это когда похолодает, и они зады свои на мягкие диваны посадят, вот тогда движуха и начнется, — Риа сделала паузу, рыгнула, и продолжила. — Когда приедешь ко мне? А то я уже соскучилась.
— Я потом, на следующей неделе. У меня дела сейчас… Важные, — чуть погодя добавила Ален, губы которой и без того не очень пухлые, превратились в хирургический разрез на лице. Глаза так и горели ненавистью, ноздри расширились, пальцы, сжимавшие телефонную трубку, побелели.
«Вот мерзость какая! — подумала она. — И это после всего, что я для нее сделала? Тварь неблагодарная. Как она могла? — проклятья так и сыпались с ее губ. — Я же сама видела того молокососа с пчелами, выходящим из ее офиса, довольным таким и счастливым. Он чуть ли не вприпрыжку к своей колымаге побежал».
Эмоции переполняли ее, обида начинала грызть тело изнутри, начинало подташнивать, будто от удара поддых. Воздуха в легких не хватало. Она тяжело, держась за угол полки, опустилась на банкетку, стоящую в прихожей, рядом со старым телефонным аппаратом. Перед закрытыми глазами пролетело утро сегодняшнего дня. Дня предательства.
***
«Хорошее настроение, когда выспался, и проснулся сам, ничто не может испортить! — так думала Ален, устраивая потягушки на широкой кровати. Она приняла душ, позавтракала, и решила съездить в центр за покупками, да и так, просто прошвырнуться по магазинам, присмотреть себе что-нибудь. Мы же все-таки женщины, а значит любим привлекать внимание. Кстати, — продолжала она размышлять. — Можно было бы и к Ри заехать, сюрприз устроить подруге».
Быстренько пробежавшись по центру, и купив себе хорошее белье, и летний сарафан с огромной скидкой, к полудню она уже стояла напротив здания, на втором этаже которого
